Реки не совсем Горловки. Вновь о судоходности

Набралось много интересного материала, о котором бы хотелось рассказать, но... В то время, когда в стране идет гражданская война (пусть и не широкомасштабная), писать об истории города или гидрологии его рек не комильфо. Конечно, националистический грибок в мозгах народа - процесс приходящий, а история постоянна. Хотя и не вечна, как музыка капитана Титаренко, ибо ее (историю) кромсает и переделывает любая новая власть по своему разумению. Если разумение это есть, чего не скажешь о нынешних киевских сидельцах. Короче...

Полет дрона над поймой Корсуни. Редкие деревца вдоль речки даже трудно назвать лесом байрачного типа.

Сегодня пойдет речь не о горловских реках, а о Доне. Но в любом случае это будет развитие темы их несудоходности. Не Дона, а наших речушек.

Также как ранее все дороги вели в Рим, все горловские реки текут в Азовское море.

Воды рек бассейна Крынки (Корсунь, Рассоховатая, Садки) попадают в Азовское море через Миус. А остальные три четверти горловского "водостока" (Бахмут, Лугань и реки Кривого Торца) попадает в Азов через Северский Донец и Дон. 

Корсунь в районе Федоровки. Фото Валерия Гикавого.

То есть и Донец и тем более Дон - реки по нашим, горловским меркам - широченные.

В известной всем местным краеведам книге Н.Е. Каронина-Петропавловского "Очерки Донецкого бассейна" ("Донецкаго" - по старой орфографии) Николай Елпидифорович описал в том числе свой вояж по Дону.

Николай Елпидифорович Каронин-Петропавловский (1853-1892)

Целью поездки писателя были Святые горы, а отправлялся в вояж Каронин из Царицына (нынешнего Волгограда). Казалось бы (если считать Донец судоходной рекой), нужно было добраться от Царицына до городка Калач-на-Дону. Спуститься по Дону до места впадения Донца и подняться вверх по оному до Святых гор, кои как известно, находятся на правом берегу Северского Донца примерно в 320 км от устья. Но ехать Каронину пришлось до Ростова, а оттуда уже (через Таганрог) поездом до Славянска. То есть, в конце 19 века Донец был не судоходным. Что уже говорить о наших, горловских ручейках.

Устье Донца на фотографии Сергея Французова.

Итак, процитируем Каронина.

Сначала мнѣ пришлось проѣхаться по Дону. Путь былъ выбранъ такой: Царицынъ, Калачъ, Ростовъ, Таганрогъ, Славянскъ и Святыя горы...

...Весь путь, начиная съ Калача, былъ для меня совершенно новымъ, и тѣ мѣста, которыя я долженъ былъ проѣхать, въ полномъ смыслѣ оказались невѣдомыми; какъ истинно русскому человѣку, знающему съ большими деталями, что дѣлается въ Америкѣ, и не знающему, каково живется въ сосѣднемъ уѣздѣ, мнѣ также, начиная съ Калача, пришлось только изумляться своему невѣдѣнію.

Судоходный Дон рядом с устьем Донца на фотографии Сергея Французова.

В Калаче в ожидании парохода писатель со своими спутниками выслушал байки местного "бывалого" путешественника. Байки хоть и оказались байками, но, как мне кажется, по-своему интересны для понимания того, что даже Дон в те времена с трудом оставался судоходным.

И в качестве рефрена: что уже говорить о наших, горловских ручейках.

Это вы на Волгѣ-то избаловались, а по Дону не такъ… 

...Пароходишка то и дѣло садится на мель. И какъ только сѣлъ на мель, капитанъ сейчасъ командуетъ: «Третій классъ въ воду»! — и третій классъ прыгаетъ въ воду и начинаетъ стаскивать судно съ мели. Если пассажирамъ удастся быстро столкнуть съ мели свое суденышко, имъ дается изъ буфета по рюмкѣ водки, а то бываетъ и такъ, что бьются въ пескѣ цѣлый день... 

...Иногда по цѣлому дню стоишь на мели. Пассажировъ 2-го и 1-го класса просто высаживаютъ на берегъ, чтобы какъ можно облегчить пароходишко, и тамъ они остаются до тѣхъ поръ, пока онъ не снимется. Ну, конечно, ѣсть нечего, кругомъ голая пустыня.

Все оказалось не так страшно, как рассказывал местный звездливый балобол. Но и не так хорошо, как могло бы выглядеть речное путешествие по настоящей судоходной реке, например, Волге.

Вообще, хотя вонючій и съ виду гадкій, но въ работѣ нашъ пароходикъ былъ терпѣливымъ и выносливымь созданіемъ. Спадъ водъ уже начался, мели обнажились, и пароходикъ то и дѣло зарывался носомъ въ песокъ; случалось, совсѣмъ обезсилѣетъ и встанетъ, но достаточно капитану сказать: «впередъ!» — какъ онъ, подобно доброму мужицкому мерину, двинется, задрожитъ весь, тяжко вздохнетъ, зароется глубоко въ песокъ, а вывезетъ-таки... 

...Странное впечатлѣніе производитъ Донъ послѣ Волги, точно попалъ съ шумныхъ улицъ большого города на тихую деревенскую улицу, поросшую муравкой, по которой кое-гдѣ бродятъ куры да гуси съ утками. Пароходикъ безпрестанно виляетъ по безчисленнымъ закоулкамъ и излучинамъ степной рѣки; иногда кажется, что впереди уже нѣтъ ему прохода: только виднѣются луга, пески да камышъ; но вдругъ крутой поворотъ, словно переулокъ — и пароходикъ снова загребаетъ колесами по этому переулку. Разстояніе между берегами часто всего нѣсколько саженей. А на берегахъ деревенскій міръ: кое-гдѣ полощутся въ водѣ гуси и при проходѣ парохода сторонятся ближе къ камышу; тутъ же плаваютъ утки и по тропинкамъ берега куда-то спѣшитъ цѣлая семья свиней, состоящая изъ почтенныхъ размѣровъ матери и штукъ двѣнадцати дѣтей. Иногда конь понуро стоитъ около воды, помахивая хвостомъ, иногда бѣгутъ рядомъ съ пароходомъ телята... 

...Кругомъ стоитъ необыкновенная тишина. Шлепанье колесъ нашего пароходика раздается глухо, беззвучно; эхо не отражаетъ звуковъ, ибо берега ровные, плоскіе. По ту и другую сторону рѣки тянутся необозримые луга, изрѣдка только украшенные кустарникомъ, тѣ самые казацкіе луга, на уборку которыхъ стекаются косари со всѣхъ концовъ Россіи. Вотъ тогда, видно, Донъ оживляется. А теперь, во время нашего путешествія, глубокая тишина и лѣнь охватили его неизмѣримыя пространства. Людей рѣдко видишь; даже по пристанямъ, въ большихъ станицахъ, возлѣ конторки сидятъ двѣ-три бабы, — одна съ воблой, другая съ сѣмячками, третья съ хлѣбомъ, да тутъ же, неизвѣстно зачѣмъ, толчется казакъ. Но зато часто вдали отъ жилья вдругъ покажется кучка народа: то казаки тянутъ неводъ во всю ширину рѣки, и пароходикъ нашъ перескакиваетъ безъ всякой церемоніи черезъ верхнюю веревку...

Замечательные описания. Будто видео на Ютубе просмотрел.

Вот таким он был Дон. Сейчас-то каскад водохранилищ в его течении повысил проходимость, но ранее он был малопригодным для серьезного коммерческого судоходства.

И опять: что уже говорить о наших, горловских ручейках.

Лески байрачного типа в Широкой балке. Речку и не видно почти в камышах. Она будто небольшой ручеек.

Мой дрон на берегу 4-го Озеряновского пруда, наполненного водой Широкой Балки. Вот если бы такие по ширине наши реки были, тогда бы можно было говорить об их судоходности.

P.S. А дрон свой я, увы, потерял. Летал в районе бывшего админздания бывшей "Кочегарки", поднялся высоко, метров на 30 вверх, и не смог совладать с ним, когда сильный ветер понес квадрокоптер в сторону железной дороги. А куда он приземлился после истощения аккумулятора, я не нашел. Там сплошные деревья и трава местами по пояс. А может он вообще перелетел через пути и ушел в сторону парка Горького.